Коварный паззл
Анатолий Вассерман задумался о проблемах российского образования и счел корнем всех бед разрозненность предметов, когда единую картину мира заменяет мозаика (не мозаика, а калейдоскоп - примечание мое) из обрывочных и намертво зазубренных фактов.
понедельник, 21 февраля 2011 г.
среда, 10 ноября 2010 г.
Избыточность информации - залог запоминания!
Цитата из книги Александра Никонова "Апгрейд обезьяны. Большая история маленькой сингулярности":
И еще один технический момент. Возможно, вы заметите в книге некоторые повторы – мыслей, рассуждений, фактов. Не пугайтесь, это не признаки авторского склероза, это сделано мною намеренно. Во-первых, с учетом истеричек, пропускающих целые куски повествования и потому рискующих упустить важную мысль. А во-вторых, повторенье – мать ученья. То, что повторено дважды-трижды, воспринимается уже как нечто давно знакомое, почти банальное, привычное, почти своё. К тому же теория познания гласит: чтобы информация запомнилась, она должна быть избыточной. Запоминается примерно процентов 30 от новой информации, а 70% – забывается почти сразу. Так что если вы хотите вбить в чью-то голову 30 килобайт, забивать придется все сто. Либо тупо повторять одно и то же, разукрашивая правила яркими примерами. Я использую оба варианта воздействия на твои неокрепшие мозги, читатель. Скажи мне спасибо…
среда, 23 июня 2010 г.
Лучший способ изучить программирование
Нашел на реддите вот эту игру, под заголовком:
что в техническом переводе звучит как:
Игра называется Lightbot 2.0
Я пока прошел функции и рекурсию.
Линк для скачивания (кликнуть правой кнопкой мыши, выбрать "Сохранить ссылку как". Если кликнуть левой клавишей мыши - откроется игра на все окно браузера):
скачать
Игра встроенная в сайт:
играть на сайте
As an amateur programmer, I consider this to be the best tool to learn programming.
что в техническом переводе звучит как:
Как самоучка-программер, я думаю, что эта игра - самый лучший способ изучить программирование
Игра называется Lightbot 2.0
Я пока прошел функции и рекурсию.
Линк для скачивания (кликнуть правой кнопкой мыши, выбрать "Сохранить ссылку как". Если кликнуть левой клавишей мыши - откроется игра на все окно браузера):
скачать
Игра встроенная в сайт:
играть на сайте
понедельник, 21 июня 2010 г.
Мозаичное представление информации
Нашел в интернете любопытное сравнение, которое прекрасно иллюстрирует мозаичную модель представления информации.
Пишет Константин Крылов (krylov)
@ 2009-06-01 05:12:00
литературное
Ну, понятно, что стихи - это такие кристаллы из слов. В самом прямом смысле: материя, организованная закономерно и образующая решётку.
Интересно, как они образуются. Самые правильные стихи растут именно как кристаллы - а именно, "выпадают из пересыщенного раствора", буквально.
Некоторые стишки, впрочем, похожи не на кристаллы, а на стекло или лёд. Такие растут как сталактиты - долго, по словцу."Натекло".
Пишет Константин Крылов (krylov)
@ 2009-06-01 05:12:00
литературное
Ну, понятно, что стихи - это такие кристаллы из слов. В самом прямом смысле: материя, организованная закономерно и образующая решётку.
Интересно, как они образуются. Самые правильные стихи растут именно как кристаллы - а именно, "выпадают из пересыщенного раствора", буквально.
Некоторые стишки, впрочем, похожи не на кристаллы, а на стекло или лёд. Такие растут как сталактиты - долго, по словцу."Натекло".
воскресенье, 2 мая 2010 г.
Термины и образование
При использовании спец. терминов, обычно люди за деревьями леса не видят, как говорится. Термины мешают видеть суть вещей, их взаимосвязи, видеть систему (а система состоит из элементов и связей между ними) в целом и в деталях. Первый рассказ о чем-то должен быть вообще без спец. терминов.
Допустим, учащиеся изучают гормональную систему. Если рассказать о ней с использованием спецтерминов, то в голове учащихся останется каша из непонятных или понятных только в общем, слов и терминов. Таких как белки, жиры углеводы, пептиды, щитовидная железа, гамма-липотропный гормон, тестостерон, окситоцин и т.д. Но чем лучше такой "специалист" чем обычная энциклопедия или словарь терминов? Ведь это тупое загаживание памяти человека. Лучше это все в компьютер загрузить - он этот текстовый шум без труда запомнит и сохранит.
Ведь в человеке нужно развивать ПОНИМАНИЕ, иначе он превратится в хранилище несвязанной между собой информации. Попробуйте убрать все спецтермины, заменив их понятными словами. Вот тут-то вам и понадобится глубинное понимание предмета и умение выделять общее из частного. Вы увидете что многие термины на самом деле означают практически одно и то же с небольшими изменениями - вот их то и нужно объединить в группу и обратить внимание на ОТЛИЧИЯ, а не заставлять учащихся анализировать определения терминов в безуспешной попытке самим создать стройную логичную структуру работы эндокринной (гормональной) системы.
Любое знание - это система. Как выше говорилось, любая система состоит из элементов и их связей. Попробуйте разобраться что общего есть между элементами системы и их связями - и разбить их на группы, в зависимости от их сходства и различий. Допустим у вас получилось две основные группы: в первой элементы системы, во второй их связи. В каждой группе есть подгруппы и т.д. Так как термины использовать запрещено, то для разбивки потребуется ГЛУБИННОЕ понимание предмета. Допустим вместо слова гормоны используйте слово "молекулы" - уровень понимания при этом увеличится на один. И при анализе, выяснится что молекула мужская "тестостерон" от молекулы женской "эстроген" отличается только лишь одной водородной связью.
Что я имел в виду под "уровнем понимания"? Давайте рассмотрим такой пример: человеку отрезало ногу. Вопрос: от чего он умер? Обыватель заявит что он умер от того что отрезало ногу - это первый, поверхностный уровень понимания. Врач скажет что он умер от потери крови - это второй, более глубокий уровень понимания. Знающий врач заявит что он умер от недостатка кислорода в мозгу (ведь кислород доставляется кровью, а кровь вылилась) - это третий, еще более глубокий уровень понимания. Наша задача - углубить понимание предмета учащимися.
Сами термины на первых порах заменять, придуманными вами, описательными терминами (т.е. вместо общепринятого названия, использовать придуманное вами описание этого). При частом повторении громоздких описаний, учащиеся сами захотят заменить громоздкие описания более короткими терминами, это должно произойти природно, само собой. Ведь так неудобно постоянно повторять громоздкие определения, легче заменить его термином. Но в голове уже не будет каши. Сам термин будет связан со сформировавшимся, к этому времени, ПОНИМАНИЕМ элементов и их связей.
Допустим, учащиеся изучают гормональную систему. Если рассказать о ней с использованием спецтерминов, то в голове учащихся останется каша из непонятных или понятных только в общем, слов и терминов. Таких как белки, жиры углеводы, пептиды, щитовидная железа, гамма-липотропный гормон, тестостерон, окситоцин и т.д. Но чем лучше такой "специалист" чем обычная энциклопедия или словарь терминов? Ведь это тупое загаживание памяти человека. Лучше это все в компьютер загрузить - он этот текстовый шум без труда запомнит и сохранит.
Ведь в человеке нужно развивать ПОНИМАНИЕ, иначе он превратится в хранилище несвязанной между собой информации. Попробуйте убрать все спецтермины, заменив их понятными словами. Вот тут-то вам и понадобится глубинное понимание предмета и умение выделять общее из частного. Вы увидете что многие термины на самом деле означают практически одно и то же с небольшими изменениями - вот их то и нужно объединить в группу и обратить внимание на ОТЛИЧИЯ, а не заставлять учащихся анализировать определения терминов в безуспешной попытке самим создать стройную логичную структуру работы эндокринной (гормональной) системы.
Любое знание - это система. Как выше говорилось, любая система состоит из элементов и их связей. Попробуйте разобраться что общего есть между элементами системы и их связями - и разбить их на группы, в зависимости от их сходства и различий. Допустим у вас получилось две основные группы: в первой элементы системы, во второй их связи. В каждой группе есть подгруппы и т.д. Так как термины использовать запрещено, то для разбивки потребуется ГЛУБИННОЕ понимание предмета. Допустим вместо слова гормоны используйте слово "молекулы" - уровень понимания при этом увеличится на один. И при анализе, выяснится что молекула мужская "тестостерон" от молекулы женской "эстроген" отличается только лишь одной водородной связью.
Что я имел в виду под "уровнем понимания"? Давайте рассмотрим такой пример: человеку отрезало ногу. Вопрос: от чего он умер? Обыватель заявит что он умер от того что отрезало ногу - это первый, поверхностный уровень понимания. Врач скажет что он умер от потери крови - это второй, более глубокий уровень понимания. Знающий врач заявит что он умер от недостатка кислорода в мозгу (ведь кислород доставляется кровью, а кровь вылилась) - это третий, еще более глубокий уровень понимания. Наша задача - углубить понимание предмета учащимися.
Сами термины на первых порах заменять, придуманными вами, описательными терминами (т.е. вместо общепринятого названия, использовать придуманное вами описание этого). При частом повторении громоздких описаний, учащиеся сами захотят заменить громоздкие описания более короткими терминами, это должно произойти природно, само собой. Ведь так неудобно постоянно повторять громоздкие определения, легче заменить его термином. Но в голове уже не будет каши. Сам термин будет связан со сформировавшимся, к этому времени, ПОНИМАНИЕМ элементов и их связей.
Восточные методы образования
Встретил на форуме кришнаитов любопытное описание врачебных дискуссий, как средства образования. Выкладываю для всех:
http://forum.krishna.ru/viewtopic.php?t=20684&highlight=
Тадвидйа самбхаша – врачебные дискуссии
Тадвидйа самбхаша (беседы знатоков) – врачебные дискуссии рекомендуются как один из трех методов постижения врачебной мудрости, наряду с ученичеством и обучением других (ЧС Ви.8.6). Врачам предписано встречаться и обсуждать вопросы лечения, для того чтобы практический опыт каждого врача мог быть озвучен и новые знания могли быть услышаны и применены на практике. Такие беседы ведут к ясности понимания (вишарадйа), к способности говорить и убеждать (вачана шакти), к пониманию того, кто действительно обладает знанием и кого, поэтому, следует почитать (йашас), к устранению сомнений, связанных с предшествующим обучением (пурва-шруте сандехаватах), к утверждению в уже понятом (бхуйо’дхйавасайа). Путем подобных бесед врач также способен обрести множество упущенных им ранее знаний и быть посвященным во множество профессиональных секретов. Поэтому мудрый не должен пренебрегать подобными встречами и беседами (ЧС Ви.8.15). Врачебные беседы делятся на две категории. К первой относят дружеские дискуссии среди врачей (сандхайа-самбхаша), которые обучены и сведущи в медицине, имеют богатый практический опыт и успешны в практике; свободны от зависти, гнева, враждебности, желания доминировать и соревноваться; способны задавать вопросы, аргументировать и возражать без риска потерять дружеские отношения; обучены умению изъясняться доступно, критиковать открыто и быть вежливыми (ЧС Ви.8.17). Ко второй категории относят дискуссии между враждебно настроенными оппонентами по принципиальным вопросам. Здесь, кроме убежденности в своей правоте, необходимо быть обученным технике эффективной аргументации и коррекции оппонента. Такая форма дискуссии требует обширных знаний медицины и опыта их практического применения; способности ясно и чисто мыслить, внимательно и тщательно представлять свои взгляды; способности принимать веские аргументы оппонентов и отвечать спокойно и взвешенно, будучи подверженным критике. Такие дебаты не должны переходить во вражду (калаха), которая всегда порицается мудрецами (ЧС Ви.8.18-24).
http://forum.krishna.ru/viewtopic.php?t=20684&highlight=
Тадвидйа самбхаша – врачебные дискуссии
Тадвидйа самбхаша (беседы знатоков) – врачебные дискуссии рекомендуются как один из трех методов постижения врачебной мудрости, наряду с ученичеством и обучением других (ЧС Ви.8.6). Врачам предписано встречаться и обсуждать вопросы лечения, для того чтобы практический опыт каждого врача мог быть озвучен и новые знания могли быть услышаны и применены на практике. Такие беседы ведут к ясности понимания (вишарадйа), к способности говорить и убеждать (вачана шакти), к пониманию того, кто действительно обладает знанием и кого, поэтому, следует почитать (йашас), к устранению сомнений, связанных с предшествующим обучением (пурва-шруте сандехаватах), к утверждению в уже понятом (бхуйо’дхйавасайа). Путем подобных бесед врач также способен обрести множество упущенных им ранее знаний и быть посвященным во множество профессиональных секретов. Поэтому мудрый не должен пренебрегать подобными встречами и беседами (ЧС Ви.8.15). Врачебные беседы делятся на две категории. К первой относят дружеские дискуссии среди врачей (сандхайа-самбхаша), которые обучены и сведущи в медицине, имеют богатый практический опыт и успешны в практике; свободны от зависти, гнева, враждебности, желания доминировать и соревноваться; способны задавать вопросы, аргументировать и возражать без риска потерять дружеские отношения; обучены умению изъясняться доступно, критиковать открыто и быть вежливыми (ЧС Ви.8.17). Ко второй категории относят дискуссии между враждебно настроенными оппонентами по принципиальным вопросам. Здесь, кроме убежденности в своей правоте, необходимо быть обученным технике эффективной аргументации и коррекции оппонента. Такая форма дискуссии требует обширных знаний медицины и опыта их практического применения; способности ясно и чисто мыслить, внимательно и тщательно представлять свои взгляды; способности принимать веские аргументы оппонентов и отвечать спокойно и взвешенно, будучи подверженным критике. Такие дебаты не должны переходить во вражду (калаха), которая всегда порицается мудрецами (ЧС Ви.8.18-24).
пятница, 5 марта 2010 г.
Как изучать языки программирования?
Тут можно найти список бесплатных англоязычных ресурсов с видео-лекциями на английском:
http://habrahabr.ru/blogs/edu_2_0/80059/#habracut
На хабре возникла дискуссия о том как изучать языки программирования. Привожу оттуда пост, который схож с моими представлениями о обучении (о которых я уже писал в блоге). В частности недостаток русских обучающих курсов, как справедливо заметил SychevIgor заключается в том что сразу начинают изучать с деталей не видя картины в целом (под картиной в целом я понимаю цель обучения). Обучающийся должен получить сначала наиболее упрощенное и общее представление и только потом переходить к деталям. А какая разница - давать общее представление или не давать? Если бы у вас было задание запомнить что изображено на картине, а вы вместо того чтобы посмотреть на картину целиком, стали бы заучивать RGB-значения каждого отдельного пиксела из которых состоит картина - это было бы равнозначно тому что вы знаете детали картины, но не имеете общего представления о ней. Ведь сама картина это не пикселы, а вся композиция в целом. Да, если у вас хорошая память, то вы выучите цвета всех 786 432 пикселов (именно столько их у картинки разрешением 1024 на 768), но от этого не поймете что же изображено на картине.
Собственно далее привожу сам пост:
SychevIgor
6 января 2010, 17:12
http://habrahabr.ru/blogs/edu_2_0/80059/#habracut
На хабре возникла дискуссия о том как изучать языки программирования. Привожу оттуда пост, который схож с моими представлениями о обучении (о которых я уже писал в блоге). В частности недостаток русских обучающих курсов, как справедливо заметил SychevIgor заключается в том что сразу начинают изучать с деталей не видя картины в целом (под картиной в целом я понимаю цель обучения). Обучающийся должен получить сначала наиболее упрощенное и общее представление и только потом переходить к деталям. А какая разница - давать общее представление или не давать? Если бы у вас было задание запомнить что изображено на картине, а вы вместо того чтобы посмотреть на картину целиком, стали бы заучивать RGB-значения каждого отдельного пиксела из которых состоит картина - это было бы равнозначно тому что вы знаете детали картины, но не имеете общего представления о ней. Ведь сама картина это не пикселы, а вся композиция в целом. Да, если у вас хорошая память, то вы выучите цвета всех 786 432 пикселов (именно столько их у картинки разрешением 1024 на 768), но от этого не поймете что же изображено на картине.
Собственно далее привожу сам пост:
SychevIgor
6 января 2010, 17:12
Возможно я не правильный ученик.
Но мне проще посмотреть какое нибудь видео наглядное. Поискать описание технологии от создателей, почитать их блоги. В итоге получить общее представление. Затем уже по какому нибудь курсу или иногда справочнику уже реализовывать что то.
По другому как то не получается, что бы сразу взял учебник и учи. Как правило в них тяжело сразу понять что и зачем. А без понимания причин и общего смысла я лично изучать не умею.
А во всех этих курсах как на интуите к примеру изучения языка начинается с истории а не с платформы. И потом сразу в бой операторы и типы данных. А что на языке можно реализовать и показать общий вид приложений разных и так далее -это за кадром остается. Могу ошибаться но курсы по C# раньше были именно такие там.
По этому я не могу с интуита начинать изучение. Уж лучше для начала мануалы, блоги и видео от авторов технологий на ломаном китайском\английском чем большинство курсов на русском. Понятнее и показательнее оказывается.
Хотя возможно это только я такой не правильный ученик, который не может учиться по книжке сразу.
среда, 3 февраля 2010 г.
Наказания или поощрения?
В книге Конрад Лоренц. Человек находит дpуга.htm я прочел такую вещь:
Приучить собаку к послушанию с помощью наказаний нельзя
и столь же бессмысленно бить ее, если, соблазненная запахом
дичи, она во время прогулки убежит от вас. Побои не отучает
ее убегать - это происшествие уже далеко отодвинулось в ее
памяти, - а скорее отучат возвращаться, так как в ее
представлении они будут связаны именно с возвращением.
Единственный способ отучить ее от этой манеры - стрелять в
нее из рогатки, когда она задумает удрать. Выстрел должен
быть произведен неожиданно для нее, и будет лучше, если она
не заметит, что камешек, свалившийся на нее неведомо
откуда, был послан рукой хозяина. Полная беззащитность
перед этой болью поможет собаке хорошо ее запомнить, и к
тому же этот способ не внушит ей страха к рукам.
Наказывать собак, как и детей, можно только любя, так,
чтобы наказывающий сам страдал от этого ничуть не меньше
виновного; для определения же степени наказания нужно
хорошо знать и понимать собаку. Разные собаки воспринимают
наказание по-разному, и для нервного впечатлительного пса
легкий шлепок может значить гораздо больше, чем настоящая
порка для его более уравновешенного и флегматичного брата.
Здоровая собака на редкость нечувствительна к физическому
воздействию, и рукой ей почти невозможно причинить
настоящую боль, если только не бить ее по носу.
Приучить собаку к послушанию с помощью наказаний нельзя
и столь же бессмысленно бить ее, если, соблазненная запахом
дичи, она во время прогулки убежит от вас. Побои не отучает
ее убегать - это происшествие уже далеко отодвинулось в ее
памяти, - а скорее отучат возвращаться, так как в ее
представлении они будут связаны именно с возвращением.
Единственный способ отучить ее от этой манеры - стрелять в
нее из рогатки, когда она задумает удрать. Выстрел должен
быть произведен неожиданно для нее, и будет лучше, если она
не заметит, что камешек, свалившийся на нее неведомо
откуда, был послан рукой хозяина. Полная беззащитность
перед этой болью поможет собаке хорошо ее запомнить, и к
тому же этот способ не внушит ей страха к рукам.
Наказывать собак, как и детей, можно только любя, так,
чтобы наказывающий сам страдал от этого ничуть не меньше
виновного; для определения же степени наказания нужно
хорошо знать и понимать собаку. Разные собаки воспринимают
наказание по-разному, и для нервного впечатлительного пса
легкий шлепок может значить гораздо больше, чем настоящая
порка для его более уравновешенного и флегматичного брата.
Здоровая собака на редкость нечувствительна к физическому
воздействию, и рукой ей почти невозможно причинить
настоящую боль, если только не бить ее по носу.
понедельник, 1 февраля 2010 г.
скачать аудиокнигу "Нам нужна иная школа "
Нам нужна иная школа
Год выпуска: 2005
Автор: ВП СССР
Исполнитель: неизвестно
Жанр: Политика, Философия
Издательство: неизвестно
Тип: аудиокнига
Аудио кодек: MP3
Битрейт аудио: 56 kbit, (vbr), моно
Описание: Система внесемейного образования, работающая на основе деятельности учителей-профессионалов, — элемент культуры всякого цивилизованного общества.
Характер систематического образования, его доступность и недоступность тем или иным социальным слоям в каждую историческую эпоху, отношение общества к учительству и учителей — к обучаемым, во многом предопределяют (обу-сла¬вливают) последующую жизнь этого общества.
Что базовое образование должно быть доступно всем де-тям одинаково и должно быть основой для получения специального (профессионального) образования (включая и высшее) — это должно признаваться всеми как аксиома: в противном случае общество расслаивается на изолированные друг от друга по образовательно-профессиональному признаку корпорации и мафии, которые начинают враждовать друг с другом, вследствие чего общество в целом становится внутренне антагони-стичным.
Всё это и обязывает нас обратиться к рассмотрению проблематики приведения системы образования в соответствие с потребностями людей и перспективами развития общества.
Доп. информация: Длительность: основная часть - 13:04:19, приложения - 56:25
Прилагается текстовый вариант книги.
Общий объем 338 МБ.
Скачать можно здесь:
http://torrents.ru/forum/viewtopic.php?t=698478
http://metodolog.org/
Год выпуска: 2005
Автор: ВП СССР
Исполнитель: неизвестно
Жанр: Политика, Философия
Издательство: неизвестно
Тип: аудиокнига
Аудио кодек: MP3
Битрейт аудио: 56 kbit, (vbr), моно
Описание: Система внесемейного образования, работающая на основе деятельности учителей-профессионалов, — элемент культуры всякого цивилизованного общества.
Характер систематического образования, его доступность и недоступность тем или иным социальным слоям в каждую историческую эпоху, отношение общества к учительству и учителей — к обучаемым, во многом предопределяют (обу-сла¬вливают) последующую жизнь этого общества.
Что базовое образование должно быть доступно всем де-тям одинаково и должно быть основой для получения специального (профессионального) образования (включая и высшее) — это должно признаваться всеми как аксиома: в противном случае общество расслаивается на изолированные друг от друга по образовательно-профессиональному признаку корпорации и мафии, которые начинают враждовать друг с другом, вследствие чего общество в целом становится внутренне антагони-стичным.
Всё это и обязывает нас обратиться к рассмотрению проблематики приведения системы образования в соответствие с потребностями людей и перспективами развития общества.
Доп. информация: Длительность: основная часть - 13:04:19, приложения - 56:25
Прилагается текстовый вариант книги.
Общий объем 338 МБ.
Скачать можно здесь:
http://torrents.ru/forum/viewtopic.php?t=698478
http://metodolog.org/
среда, 27 января 2010 г.
Цитаты из книги "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!" Ричард Ф.Фейнман. Часть 4.
Что касается образования в Бразилии, то у меня был очень интересный
опыт. Я вел группу студентов, которые впоследствии должны были стать
преподавателями, так как возможностей для научной работы в Бразилии в то
время почти не было. Мои студенты прошли уже много предметов, а это должен
был быть их самый серьезный курс по электричеству и магнетизму - уравнения
Максвелла и т.д.
Университет располагался в нескольких зданиях, разбросанных по городу,
и я вел свои занятия в здании, окна которого выходили на залив.
Я обнаружил очень странное явление: я задавал вопрос, и студенты
отвечали, не задумываясь. Но когда я задавал вопрос еще раз - на ту же тему
и, как мне казалось, тот же самый вопрос, они вообще не могли ответить!
Например, однажды я рассказывал о поляризации света и раздал им всем кусочки
поляроида.
Поляроид пропускает свет только с определенным направлением
поляризации. Поэтому я объяснил, как определить направление поляризации
света по тому, темный поляроид или светлый.
Сначала мы взяли две полоски поляроида и вращали их до тех пор, пока
они не пропустили максимум света. Теперь мы могли сказать, что две полоски
пропускают свет, поляризованный в одном направлении: что пропускает один
поляроид, может пройти и через второй. Но потом я спросил, можно ли, имея
всего один кусок поляроида, определить, в каком направлении он поляризует
свет. Они совершенно не представляли себе.
Я знал, что это требует известной доли находчивости, поэтому я
подсказал: "Посмотрите на залив. Как от него отражается свет?"
Все молчат. Тогда я сказал:
- Вы когда-нибудь слышали об угле Брюстера?
- Да, сэр. Угол Брюстера - это угол, отражаясь под которым от
преломляющей среды, свет полностью поляризуется.
- В каком направлении свет поляризуется при отражении?
- Свет поляризуется перпендикулярно плоскости падения, сэр.
Даже теперь я не могу этого понять. Они знали все наизусть. Они знали
даже, что тангенс угла Брюстера равен показателю преломления!
Я сказал: "Ну?"
По-прежнему, ничего. Они только что сказали мне, что свет, отражаясь от
преломляющей среды, как, например, воды в заливе, поляризуется. Они даже
сказали, в каком направлении он поляризуется.
Я сказал: "Посмотрите на залив через поляроид. Теперь поворачивайте
поляроид".
- О-о-о, он поляризован! - воскликнули они.
После длительного расследования я, наконец, понял, что студенты все
запоминали, но ничего не понимали. Когда они слышали "свет, отраженный от
преломляющей среды", они не понимали, что под средой имеется в виду,
например, вода. Они не понимали, что "направление распространения света" -
это направление, в котором видишь что-то, когда смотришь на него, и т.д. Все
только запоминалось, и ничего не переводилось в осмысленные понятия. Так
что, если я спрашивал: "Что такое угол Брюстера?", я обращался к компьютеру
с правильными ключевыми словами. Но если я говорил: "Посмотрите на воду", -
ничего не срабатывало. У них ничего не было закодировано под этими словами.
Позже я посетил лекцию в Инженерном институте. Проходила она так:
"Два тела... считаются эквивалентными... если равные вращательные
моменты... производят... равное ускорение. Два тела считаются
эквивалентными, если равные вращательные моменты производят равное
ускорение". Студенты сидели и записывали под диктовку, а когда профессор
повторял предложение, они проверяли, все ли правильно записано. Потом они
писали следующее предложение и еще одно, и еще одно. Только я один знал, что
профессор говорил о телах с одинаковыми моментами инерции, а уяснить это
было трудно.
Я не понимал, как они смогут разобраться во всем этом. Вот речь шла о
моменте инерции, но не было никакого обсуждения хотя бы такого примера: ты
хочешь открыть дверь и толкаешь ее с одной стороны, а с другой стороны ее
подпирают грузом то с краю, то у самых петель. Насколько труднее будет
открыть ее в первом случае, чем во втором?
После лекции я спросил одного студента:
- Вы ведете все эти записи. Что вы с ними делаете?
- О, мы их заучиваем. У нас будет экзамен.
- А какой будет экзамен?
- Очень простой. Я могу Вам прямо сейчас назвать один из вопросов, - он
заглянул в тетрадь и сказал: "В каком случае два тела считаются
эквивалентными?". А ответ: "Два тела считаются эквивалентными, если равные
вращательные моменты производят равные ускорения".
Так что, как видите, они могли сдавать экзамены, и "учить" все это, и
не знать абсолютно ничего, кроме того, что они вызубрили.
Потом я был в Инженерном институте на вступительном экзамене. Экзамен
был устный, и мне разрешили послушать. Один абитуриент был просто
великолепен. Он отлично отвечал на все вопросы. Его спросили, что такое
диамагнетизм. Он ответил совершенно правильно. Потом его спросили: "Что
происходит с лучом света, когда он проходит под определенным углом через
слой материала определенной толщины и с определенным показателем
преломления?"
- Он выходит, сместившись параллельно самому себе, сэр.
- А на сколько он сместится?
- Я не знаю, сэр, но я могу посчитать.
Он посчитал. Все было прекрасно. Но у меня к этому времени уже были
подозрения.
После экзамена я подошел к блестящему молодому человеку и объяснил, что
я из Соединенных Штатов и хочу задать несколько вопросов, которые никак не
повлияют на результат экзамена. Для начала я спросил, может ли он привести
какой-нибудь пример диамагнетика.
- Нет.
Тогда я сказал: "Представьте себе, что эта книга стеклянная, и я смотрю
сквозь нее на что-нибудь на столе. Что случится с изображением, если
наклонить стекло?"
- Изображение повернется, сэр, на угол, в 2 раза превышающий угол
наклона.
- А вы не путаете с зеркалом?
- Нет, сэр.
Он только что сказал на экзамене, что луч света сместится параллельно
самому себе, и, следовательно, изображение сдвинется в сторону, но не будет
поворачиваться ни на какой угол. Он даже вычислил, насколько изображение
сдвинется, но он не понимал, что кусок стекла - это и есть материал с
показателем преломления и что его вычисления имели самое непосредственное
отношение к моему вопросу.
В Инженерном институте я читал курс "Математические методы в физике", в
котором старался научить студентов решать задачи методом проб и ошибок.
Этого обычно не знают, и я начал с простых арифметических примеров. Я был
удивлен, когда из восьмидесяти с лишним студентов только восемь сдали первое
задание. Я произнес настоящую речь о том, что надо пробовать самим, а не
просто сидеть и смотреть, как я решаю.
После лекции ко мне подошла небольшая делегация. Мне объяснили, что я
недооцениваю их подготовку, что они могут учиться, и не решая задач, что
арифметику они давно уже прошли и что заниматься такими простыми вещами ниже
их достоинства.
Мы продолжали заниматься, и, независимо от того, насколько сложным
становился материал, они никогда не сдавали ни одной работы. Конечно, я
понимал, отчего: они не могли ничего решить.
Еще одного я не мог от них добиться - вопросов. В конце концов один
студент объяснил мне: "Если я задам Вам вопрос во время лекции, потом все
будут говорить: "Зачем ты отнимаешь у нас время на занятиях? Мы стараемся
что-то узнать. А ты прерываешь лекцию, задавая вопросы".
Это было какое-то непостижимое высокомерие, так как никто ничего не
понимал в происходящем, и все только делали вид, что понимают. Они
притворялись, что им все ясно. И если кто-то задавал вопрос, признавая тем
самым, что ему не все понятно, на него смотрели сверху вниз и говорили, что
он отнимает время.
Я объяснял, как полезно работать сообща, обсуждать все проблемы, все до
конца выяснять, но они этого не делали, потому что, задав вопрос, они
уронили бы свое достоинство. Бедняги! Разумные люди, и сколько труда они
тратили, но вот усвоили этот нелепый, извращенный взгляд на вещи и сделали
свое "образование" бессмысленным, полностью бессмысленным. В конце учебного
года студенты попросили меня сделать доклад о моем преподавании в Бразилии.
На докладе должны были присутствовать не только студенты, но и профессора и
правительственные чиновники, так что я взял с них обещание, что я смогу
говорить все, что захочу. Мне сказали: "О чем речь! Конечно. Это же
свободная страна".
И вот я пришел, захватив элементарный учебник физики, по которому
учились на первом курсе колледжа. Эта книга считалась особенно хорошей, так
как в ней использовались разные шрифты. Самые важные для запоминания вещи
печатались жирным черным шрифтом, менее важные - побледнее и т.д.
Кто-то сразу же спросил: "Вы не собираетесь ругать этот учебник? Здесь
находится автор, и все считают, что это хороший учебник".
- Вы обещали, что я могу говорить все, что хочу.
Зал был полон. Я начал с определения науки. Наука - это понимание
законов природы. Потом я спросил: "Зачем развивать науку? Конечно, ни одна
страна не может считаться цивилизованной, если она не... и т.д., и т.п." Все
сидели и кивали, потому что, я знал, так именно они и думали. Тогда я
сказал: "Это, конечно, абсурдно. Почему мы должны стремиться подражать
другой стране? Для занятия наукой должна быть другая, веская, разумная,
причина; нельзя развивать науку просто потому, что так делают в других
странах". Потом я отметил практическую пользу научных исследований, вклад
науки в улучшение условий жизни человека, и все такое - я их немного
подразнил.
Потом я сказал: "Основная цель моего доклада - показать, что в Бразилии
нет научной подготовки".
Смотрю: они заволновались: "Как? Нет науки? Чушь какая-то! У нас учится
столько студентов!"
Тут я рассказал им, что, приехав в Бразилию, я был поражен, как много в
книжных магазинах младших школьников, покупающих книги по физике. В Бразилии
очень много детей занимаются физикой, причем начинают гораздо раньше, чем
дети в Соединенных Штатах. Поэтому удивительно, что мы не видим в Бразилии
большого числа физиков. Отчего? Столько детей трудится изо всех сил, но все
впустую.
И я привел такую аналогию: ученый занимается греческим языком и любит
его. В его стране не много детей, изучающих греческий язык. Но вот он
приезжает в другую страну и с радостью видит, что все учат греческий, даже
самые маленькие дети в начальных школах. Он приходит на выпускной экзамен и
спрашивает студента, будущего специалиста по греческому языку:
- Как Сократ понимал взаимоотношение Истины и Красоты? - Студент не
может ответить. Тогда ученый спрашивает: "Что Сократ сказал Платону в
Третьей беседе?" Студент сияет и начинает: "Тр-р-р..." - и на прекрасном
греческом языке повторяет слово в слово все, что сказал Сократ.
Но в Третьей беседе Сократ как раз и говорил о взаимоотношении Истины и
Красоты.
Наш ученый обнаружил, что в этой стране греческий язык учат так:
сначала учатся произносить звуки, потом слова, а потом предложения и целые
абзацы. Студенты могли повторять наизусть, слово за словом, что сказал
Сократ, не отдавая себе отчета в том, что все эти слова действительно что-то
значат. Для них все это только звуки. Никто никогда не переводил их на
понятный студентам язык.
Я сказал: "Вот как я представляю себе обучение детей "науке" здесь, в
Бразилии". (Сильный удар, правда?)
Потом я поднял учебник, которым они пользовались: "В этой книге в одном
единственном месте упоминаются экспериментальные результаты. Я имею в виду
описание опыта с шариком, катящимся по наклонной плоскости. Сообщается, как
далеко он укатится через одну секунду, две секунды, три секунды и т.д. Эти
числа содержат "ошибки", т.е. на первый взгляд, кажется, что видишь
экспериментальные данные. Все числа немного ниже или выше теоретических
оценок. В книге даже говорится о необходимости учитывать экспериментальные
ошибки - очень хорошо. Беда в том, что если вы станете вычислять величину
ускорения свободного падения при помощи этих чисел, то получите правильный
ответ. Но если шарик действительно катится по наклонной плоскости, он
непременно крутится, и, если вы на самом деле ставите такой опыт, это дает
пять седьмых правильного ответа, так как часть энергии расходуется на
вращение шарика. Так что эти единственные в книге "экспериментальные данные"
- фальсификация. Никто не запускал шарик, иначе невозможно было бы получить
такие результаты.
- Я обнаружил кое-что еще, - продолжал я. - Наугад листая страницы и
останавливаясь в любом произвольно выбранном месте, я могу показать вам,
почему это не наука, а заучивание во всех случаях, без исключения. Я рискну
прямо сейчас, в этой аудитории перелистать страницы, остановиться в
произвольном месте, прочитать и показать вам.
Так я и сделал. Тррррр-ап - мой палец остановился на какой-то странице,
и я начал читать: "Триболюминесценция. Триболюминесценция - это излучение
света раздробленными кристаллами... ".
Я сказал: "Вот, пожалуйста. Есть здесь наука? Нет! Здесь есть только
толкование одного слова при помощи других слов. Здесь ни слова не сказано о
природе: какие кристаллы испускают свет, если их раздробить? Почему они
испускают свет? Вы можете представить, чтобы хоть один студент пошел домой и
попро6ова.ч это проверить? Они не могут. Но если бы вместо этого вы
написали: "Если взять кусок сахара и в темноте расколоть его щипцами, вы
увидите голубоватую вспышку. То же самое происходит и с некоторыми другими
кристаллами. Никто не знает, почему. Это явление называется
триболюминесценцией. Тогда кто-нибудь проделал бы это дома, и это было бы
изучением природы". Я использовал для доказательства этот пример, но мог
взять и любой другой, - вся книга была такая.
Наконец, я сказал, что не понимаю, как можно получить образование при
такой саморазвивающейся системе, когда одни сдают экзамены и учат других
сдавать экзамены, но никто ничего не знает. Однако я, должно быть, ошибаюсь.
В моей группе было два студента, которые учились очень хорошо. И я знаю
одного физика, получившего образование исключительно в Бразилии. Так что,
хотя система и очень плоха, некоторые все же ухитряются пробиться.
После доклада глава департамента научного образования поднялся и
сказал: "То, что сообщил нам мистер Фейнман, тяжело слышать. Но я думаю, что
он действительно любит науку и искренне озабочен. Поэтому мы должны
прислушаться к его мнению. Я пришел сюда, зная, что наша система образования
поражена каким-то недугом. Здесь я узнал, что у нас рак", - и он сел. После
такого выступления и другие стали свободно высказываться. Поднялось большое
волнение. Все вставали и вносили предложения. Студенты организовали комитет
по предварительному размножению лекций и еще другие комитеты для разных
целей.
А потом случилось нечто совершенно неожиданное. Один из упомянутых мною
двух студентов встал и сказал: "Я учился не в Бразилии, а в Германии. А в
Бразилию я приехал только в этом году".
Второй студент сказал что-то подобное. А названный мной профессор
сказал: "Я учился здесь, в Бразилии, во время войны. Тогда все профессора, к
счастью, покинули университет, и я учился самостоятельно, по книгам. Так
что, на самом деле, я учился не по бразильской системе".
Этого я не ожидал. Я знал, что система никуда не годится, но что на все
100 процентов - это было ужасно!
Я ездил в Бразилию в рамках программы, финансируемой правительством
Соединенных Штатов. Поэтому в Госдепартаменте меня попросили написать отчет
о моей работе в Бразилии. Я составил отчет из основных положений недавно
произнесенной речи. Позже до меня дошли слухи, что некто в Госдепартаменте
отреагировал так: "Вот видите, как опасно посылать в Бразилию такого
наивного человека. Глупец, он может вызвать только неприятности. Он не
понимает всех сложностей". Как раз наоборот. Мне кажутся наивными
рассуждения этого деятеля из Госдепартамента, потому что он представлял себе
университет только по бумажкам и описаниям. Вот так.
опыт. Я вел группу студентов, которые впоследствии должны были стать
преподавателями, так как возможностей для научной работы в Бразилии в то
время почти не было. Мои студенты прошли уже много предметов, а это должен
был быть их самый серьезный курс по электричеству и магнетизму - уравнения
Максвелла и т.д.
Университет располагался в нескольких зданиях, разбросанных по городу,
и я вел свои занятия в здании, окна которого выходили на залив.
Я обнаружил очень странное явление: я задавал вопрос, и студенты
отвечали, не задумываясь. Но когда я задавал вопрос еще раз - на ту же тему
и, как мне казалось, тот же самый вопрос, они вообще не могли ответить!
Например, однажды я рассказывал о поляризации света и раздал им всем кусочки
поляроида.
Поляроид пропускает свет только с определенным направлением
поляризации. Поэтому я объяснил, как определить направление поляризации
света по тому, темный поляроид или светлый.
Сначала мы взяли две полоски поляроида и вращали их до тех пор, пока
они не пропустили максимум света. Теперь мы могли сказать, что две полоски
пропускают свет, поляризованный в одном направлении: что пропускает один
поляроид, может пройти и через второй. Но потом я спросил, можно ли, имея
всего один кусок поляроида, определить, в каком направлении он поляризует
свет. Они совершенно не представляли себе.
Я знал, что это требует известной доли находчивости, поэтому я
подсказал: "Посмотрите на залив. Как от него отражается свет?"
Все молчат. Тогда я сказал:
- Вы когда-нибудь слышали об угле Брюстера?
- Да, сэр. Угол Брюстера - это угол, отражаясь под которым от
преломляющей среды, свет полностью поляризуется.
- В каком направлении свет поляризуется при отражении?
- Свет поляризуется перпендикулярно плоскости падения, сэр.
Даже теперь я не могу этого понять. Они знали все наизусть. Они знали
даже, что тангенс угла Брюстера равен показателю преломления!
Я сказал: "Ну?"
По-прежнему, ничего. Они только что сказали мне, что свет, отражаясь от
преломляющей среды, как, например, воды в заливе, поляризуется. Они даже
сказали, в каком направлении он поляризуется.
Я сказал: "Посмотрите на залив через поляроид. Теперь поворачивайте
поляроид".
- О-о-о, он поляризован! - воскликнули они.
После длительного расследования я, наконец, понял, что студенты все
запоминали, но ничего не понимали. Когда они слышали "свет, отраженный от
преломляющей среды", они не понимали, что под средой имеется в виду,
например, вода. Они не понимали, что "направление распространения света" -
это направление, в котором видишь что-то, когда смотришь на него, и т.д. Все
только запоминалось, и ничего не переводилось в осмысленные понятия. Так
что, если я спрашивал: "Что такое угол Брюстера?", я обращался к компьютеру
с правильными ключевыми словами. Но если я говорил: "Посмотрите на воду", -
ничего не срабатывало. У них ничего не было закодировано под этими словами.
Позже я посетил лекцию в Инженерном институте. Проходила она так:
"Два тела... считаются эквивалентными... если равные вращательные
моменты... производят... равное ускорение. Два тела считаются
эквивалентными, если равные вращательные моменты производят равное
ускорение". Студенты сидели и записывали под диктовку, а когда профессор
повторял предложение, они проверяли, все ли правильно записано. Потом они
писали следующее предложение и еще одно, и еще одно. Только я один знал, что
профессор говорил о телах с одинаковыми моментами инерции, а уяснить это
было трудно.
Я не понимал, как они смогут разобраться во всем этом. Вот речь шла о
моменте инерции, но не было никакого обсуждения хотя бы такого примера: ты
хочешь открыть дверь и толкаешь ее с одной стороны, а с другой стороны ее
подпирают грузом то с краю, то у самых петель. Насколько труднее будет
открыть ее в первом случае, чем во втором?
После лекции я спросил одного студента:
- Вы ведете все эти записи. Что вы с ними делаете?
- О, мы их заучиваем. У нас будет экзамен.
- А какой будет экзамен?
- Очень простой. Я могу Вам прямо сейчас назвать один из вопросов, - он
заглянул в тетрадь и сказал: "В каком случае два тела считаются
эквивалентными?". А ответ: "Два тела считаются эквивалентными, если равные
вращательные моменты производят равные ускорения".
Так что, как видите, они могли сдавать экзамены, и "учить" все это, и
не знать абсолютно ничего, кроме того, что они вызубрили.
Потом я был в Инженерном институте на вступительном экзамене. Экзамен
был устный, и мне разрешили послушать. Один абитуриент был просто
великолепен. Он отлично отвечал на все вопросы. Его спросили, что такое
диамагнетизм. Он ответил совершенно правильно. Потом его спросили: "Что
происходит с лучом света, когда он проходит под определенным углом через
слой материала определенной толщины и с определенным показателем
преломления?"
- Он выходит, сместившись параллельно самому себе, сэр.
- А на сколько он сместится?
- Я не знаю, сэр, но я могу посчитать.
Он посчитал. Все было прекрасно. Но у меня к этому времени уже были
подозрения.
После экзамена я подошел к блестящему молодому человеку и объяснил, что
я из Соединенных Штатов и хочу задать несколько вопросов, которые никак не
повлияют на результат экзамена. Для начала я спросил, может ли он привести
какой-нибудь пример диамагнетика.
- Нет.
Тогда я сказал: "Представьте себе, что эта книга стеклянная, и я смотрю
сквозь нее на что-нибудь на столе. Что случится с изображением, если
наклонить стекло?"
- Изображение повернется, сэр, на угол, в 2 раза превышающий угол
наклона.
- А вы не путаете с зеркалом?
- Нет, сэр.
Он только что сказал на экзамене, что луч света сместится параллельно
самому себе, и, следовательно, изображение сдвинется в сторону, но не будет
поворачиваться ни на какой угол. Он даже вычислил, насколько изображение
сдвинется, но он не понимал, что кусок стекла - это и есть материал с
показателем преломления и что его вычисления имели самое непосредственное
отношение к моему вопросу.
В Инженерном институте я читал курс "Математические методы в физике", в
котором старался научить студентов решать задачи методом проб и ошибок.
Этого обычно не знают, и я начал с простых арифметических примеров. Я был
удивлен, когда из восьмидесяти с лишним студентов только восемь сдали первое
задание. Я произнес настоящую речь о том, что надо пробовать самим, а не
просто сидеть и смотреть, как я решаю.
После лекции ко мне подошла небольшая делегация. Мне объяснили, что я
недооцениваю их подготовку, что они могут учиться, и не решая задач, что
арифметику они давно уже прошли и что заниматься такими простыми вещами ниже
их достоинства.
Мы продолжали заниматься, и, независимо от того, насколько сложным
становился материал, они никогда не сдавали ни одной работы. Конечно, я
понимал, отчего: они не могли ничего решить.
Еще одного я не мог от них добиться - вопросов. В конце концов один
студент объяснил мне: "Если я задам Вам вопрос во время лекции, потом все
будут говорить: "Зачем ты отнимаешь у нас время на занятиях? Мы стараемся
что-то узнать. А ты прерываешь лекцию, задавая вопросы".
Это было какое-то непостижимое высокомерие, так как никто ничего не
понимал в происходящем, и все только делали вид, что понимают. Они
притворялись, что им все ясно. И если кто-то задавал вопрос, признавая тем
самым, что ему не все понятно, на него смотрели сверху вниз и говорили, что
он отнимает время.
Я объяснял, как полезно работать сообща, обсуждать все проблемы, все до
конца выяснять, но они этого не делали, потому что, задав вопрос, они
уронили бы свое достоинство. Бедняги! Разумные люди, и сколько труда они
тратили, но вот усвоили этот нелепый, извращенный взгляд на вещи и сделали
свое "образование" бессмысленным, полностью бессмысленным. В конце учебного
года студенты попросили меня сделать доклад о моем преподавании в Бразилии.
На докладе должны были присутствовать не только студенты, но и профессора и
правительственные чиновники, так что я взял с них обещание, что я смогу
говорить все, что захочу. Мне сказали: "О чем речь! Конечно. Это же
свободная страна".
И вот я пришел, захватив элементарный учебник физики, по которому
учились на первом курсе колледжа. Эта книга считалась особенно хорошей, так
как в ней использовались разные шрифты. Самые важные для запоминания вещи
печатались жирным черным шрифтом, менее важные - побледнее и т.д.
Кто-то сразу же спросил: "Вы не собираетесь ругать этот учебник? Здесь
находится автор, и все считают, что это хороший учебник".
- Вы обещали, что я могу говорить все, что хочу.
Зал был полон. Я начал с определения науки. Наука - это понимание
законов природы. Потом я спросил: "Зачем развивать науку? Конечно, ни одна
страна не может считаться цивилизованной, если она не... и т.д., и т.п." Все
сидели и кивали, потому что, я знал, так именно они и думали. Тогда я
сказал: "Это, конечно, абсурдно. Почему мы должны стремиться подражать
другой стране? Для занятия наукой должна быть другая, веская, разумная,
причина; нельзя развивать науку просто потому, что так делают в других
странах". Потом я отметил практическую пользу научных исследований, вклад
науки в улучшение условий жизни человека, и все такое - я их немного
подразнил.
Потом я сказал: "Основная цель моего доклада - показать, что в Бразилии
нет научной подготовки".
Смотрю: они заволновались: "Как? Нет науки? Чушь какая-то! У нас учится
столько студентов!"
Тут я рассказал им, что, приехав в Бразилию, я был поражен, как много в
книжных магазинах младших школьников, покупающих книги по физике. В Бразилии
очень много детей занимаются физикой, причем начинают гораздо раньше, чем
дети в Соединенных Штатах. Поэтому удивительно, что мы не видим в Бразилии
большого числа физиков. Отчего? Столько детей трудится изо всех сил, но все
впустую.
И я привел такую аналогию: ученый занимается греческим языком и любит
его. В его стране не много детей, изучающих греческий язык. Но вот он
приезжает в другую страну и с радостью видит, что все учат греческий, даже
самые маленькие дети в начальных школах. Он приходит на выпускной экзамен и
спрашивает студента, будущего специалиста по греческому языку:
- Как Сократ понимал взаимоотношение Истины и Красоты? - Студент не
может ответить. Тогда ученый спрашивает: "Что Сократ сказал Платону в
Третьей беседе?" Студент сияет и начинает: "Тр-р-р..." - и на прекрасном
греческом языке повторяет слово в слово все, что сказал Сократ.
Но в Третьей беседе Сократ как раз и говорил о взаимоотношении Истины и
Красоты.
Наш ученый обнаружил, что в этой стране греческий язык учат так:
сначала учатся произносить звуки, потом слова, а потом предложения и целые
абзацы. Студенты могли повторять наизусть, слово за словом, что сказал
Сократ, не отдавая себе отчета в том, что все эти слова действительно что-то
значат. Для них все это только звуки. Никто никогда не переводил их на
понятный студентам язык.
Я сказал: "Вот как я представляю себе обучение детей "науке" здесь, в
Бразилии". (Сильный удар, правда?)
Потом я поднял учебник, которым они пользовались: "В этой книге в одном
единственном месте упоминаются экспериментальные результаты. Я имею в виду
описание опыта с шариком, катящимся по наклонной плоскости. Сообщается, как
далеко он укатится через одну секунду, две секунды, три секунды и т.д. Эти
числа содержат "ошибки", т.е. на первый взгляд, кажется, что видишь
экспериментальные данные. Все числа немного ниже или выше теоретических
оценок. В книге даже говорится о необходимости учитывать экспериментальные
ошибки - очень хорошо. Беда в том, что если вы станете вычислять величину
ускорения свободного падения при помощи этих чисел, то получите правильный
ответ. Но если шарик действительно катится по наклонной плоскости, он
непременно крутится, и, если вы на самом деле ставите такой опыт, это дает
пять седьмых правильного ответа, так как часть энергии расходуется на
вращение шарика. Так что эти единственные в книге "экспериментальные данные"
- фальсификация. Никто не запускал шарик, иначе невозможно было бы получить
такие результаты.
- Я обнаружил кое-что еще, - продолжал я. - Наугад листая страницы и
останавливаясь в любом произвольно выбранном месте, я могу показать вам,
почему это не наука, а заучивание во всех случаях, без исключения. Я рискну
прямо сейчас, в этой аудитории перелистать страницы, остановиться в
произвольном месте, прочитать и показать вам.
Так я и сделал. Тррррр-ап - мой палец остановился на какой-то странице,
и я начал читать: "Триболюминесценция. Триболюминесценция - это излучение
света раздробленными кристаллами... ".
Я сказал: "Вот, пожалуйста. Есть здесь наука? Нет! Здесь есть только
толкование одного слова при помощи других слов. Здесь ни слова не сказано о
природе: какие кристаллы испускают свет, если их раздробить? Почему они
испускают свет? Вы можете представить, чтобы хоть один студент пошел домой и
попро6ова.ч это проверить? Они не могут. Но если бы вместо этого вы
написали: "Если взять кусок сахара и в темноте расколоть его щипцами, вы
увидите голубоватую вспышку. То же самое происходит и с некоторыми другими
кристаллами. Никто не знает, почему. Это явление называется
триболюминесценцией. Тогда кто-нибудь проделал бы это дома, и это было бы
изучением природы". Я использовал для доказательства этот пример, но мог
взять и любой другой, - вся книга была такая.
Наконец, я сказал, что не понимаю, как можно получить образование при
такой саморазвивающейся системе, когда одни сдают экзамены и учат других
сдавать экзамены, но никто ничего не знает. Однако я, должно быть, ошибаюсь.
В моей группе было два студента, которые учились очень хорошо. И я знаю
одного физика, получившего образование исключительно в Бразилии. Так что,
хотя система и очень плоха, некоторые все же ухитряются пробиться.
После доклада глава департамента научного образования поднялся и
сказал: "То, что сообщил нам мистер Фейнман, тяжело слышать. Но я думаю, что
он действительно любит науку и искренне озабочен. Поэтому мы должны
прислушаться к его мнению. Я пришел сюда, зная, что наша система образования
поражена каким-то недугом. Здесь я узнал, что у нас рак", - и он сел. После
такого выступления и другие стали свободно высказываться. Поднялось большое
волнение. Все вставали и вносили предложения. Студенты организовали комитет
по предварительному размножению лекций и еще другие комитеты для разных
целей.
А потом случилось нечто совершенно неожиданное. Один из упомянутых мною
двух студентов встал и сказал: "Я учился не в Бразилии, а в Германии. А в
Бразилию я приехал только в этом году".
Второй студент сказал что-то подобное. А названный мной профессор
сказал: "Я учился здесь, в Бразилии, во время войны. Тогда все профессора, к
счастью, покинули университет, и я учился самостоятельно, по книгам. Так
что, на самом деле, я учился не по бразильской системе".
Этого я не ожидал. Я знал, что система никуда не годится, но что на все
100 процентов - это было ужасно!
Я ездил в Бразилию в рамках программы, финансируемой правительством
Соединенных Штатов. Поэтому в Госдепартаменте меня попросили написать отчет
о моей работе в Бразилии. Я составил отчет из основных положений недавно
произнесенной речи. Позже до меня дошли слухи, что некто в Госдепартаменте
отреагировал так: "Вот видите, как опасно посылать в Бразилию такого
наивного человека. Глупец, он может вызвать только неприятности. Он не
понимает всех сложностей". Как раз наоборот. Мне кажутся наивными
рассуждения этого деятеля из Госдепартамента, потому что он представлял себе
университет только по бумажкам и описаниям. Вот так.
понедельник, 25 января 2010 г.
Цитаты из книги "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!" Ричард Ф.Фейнман. Часть 3
Я не представляю себе, как бы я жил без преподавания. Это потому, что у
меня всегда должно быть что-то такое, что, когда у меня нет идей и я никуда
не продвигаюсь, позволяет мне сказать: "В конце концов, я живу, в конце
концов, я что-то делаю, я вношу хоть какой-то вклад". Это чисто
психологическое.
Когда я в 40-х годах был в Принстоне, я мог видеть, что произошло с
великими умами в Институте перспективных исследований, с умами, которые были
специально отобраны за потрясающие способности. Им предоставлялась
возможность сидеть в хорошеньком домике рядом с лесом безо всяких студентов,
с которыми надо заниматься, безо всяких обязанностей. Эти бедняги могут
только сидеть и думать сами по себе, так ведь? А им не приходят в голову
никакие идеи: у них есть все возможности что-то делать, но у них нет идей.
Мне кажется, что в этой ситуации тебя гложет что-то вроде чувства вины или
подавленности, и ты начинаешь беспокоиться, почему к тебе не приходят
никакие идеи. Но ничего не получается - идеи все равно не приходят.
Ничего не приходит потому, что не хватает настоящей деятельности и
стимула. Ты не общаешься с экспериментаторами. Ты не должен думать, как
ответить на вопросы студентов. Ничего!
В любом процессе мышления есть моменты, когда все идет хорошо и тебя
посещают отличные идеи. Тогда преподавание отрывает от работы, и это очень
мучительно. А потом наступают более продолжительные периоды, когда не так уж
много приходит тебе в голову. У тебя нет идей. И если ты ничего не делаешь,
то совсем глупеешь! Ты даже не можешь сказать себе: "Я занимаюсь
преподаванием".
Если ты ведешь курс, тебе приходится задумываться над элементарными
вещами, которые тебе очень хорошо известны. В этом есть нечто забавное и
восхитительное. И нет никакого вреда, если ты задумаешься над этими вещами
снова. Существует ли лучший способ преподнести их? Есть ли какие-нибудь
новые мысли в этой области?
Думать над элементарными вещами гораздо проще, и если ты не можешь
взглянуть на вещи по-новому - не страшно, для студентов вполне достаточно
того, как ты думал о них раньше. А если ты все-таки думаешь о чем-то новом,
ты испытываешь удовлетворение от того, что можешь посмотреть на вещи свежим
взглядом.
Вопросы студентов нередко бывают источниками новых исследований.
Студенты часто задают глубокие вопросы, над которыми я урывками думаю, потом
бросаю, так сказать, на время. И мне не причиняет вреда то, что я думаю над
ними опять и смотрю, мог ли бы и я хоть немного продвинуться в этом вопросе.
Студенты не в состоянии почувствовать, о чем я хочу их спросить, или увидеть
те тонкости, о которых я хочу подумать, но они напоминают мне о проблеме
своими вопросами на близкие темы. Это не так-то просто - напоминать самому
себе об этих вещах.
Так что я для себя открыл, что преподавание и студенты заставляют жизнь
не стоять на месте. И я никогда не соглашусь работать в таком месте, где мне
создадут прекрасные условия, но где я не должен буду преподавать. Никогда.
меня всегда должно быть что-то такое, что, когда у меня нет идей и я никуда
не продвигаюсь, позволяет мне сказать: "В конце концов, я живу, в конце
концов, я что-то делаю, я вношу хоть какой-то вклад". Это чисто
психологическое.
Когда я в 40-х годах был в Принстоне, я мог видеть, что произошло с
великими умами в Институте перспективных исследований, с умами, которые были
специально отобраны за потрясающие способности. Им предоставлялась
возможность сидеть в хорошеньком домике рядом с лесом безо всяких студентов,
с которыми надо заниматься, безо всяких обязанностей. Эти бедняги могут
только сидеть и думать сами по себе, так ведь? А им не приходят в голову
никакие идеи: у них есть все возможности что-то делать, но у них нет идей.
Мне кажется, что в этой ситуации тебя гложет что-то вроде чувства вины или
подавленности, и ты начинаешь беспокоиться, почему к тебе не приходят
никакие идеи. Но ничего не получается - идеи все равно не приходят.
Ничего не приходит потому, что не хватает настоящей деятельности и
стимула. Ты не общаешься с экспериментаторами. Ты не должен думать, как
ответить на вопросы студентов. Ничего!
В любом процессе мышления есть моменты, когда все идет хорошо и тебя
посещают отличные идеи. Тогда преподавание отрывает от работы, и это очень
мучительно. А потом наступают более продолжительные периоды, когда не так уж
много приходит тебе в голову. У тебя нет идей. И если ты ничего не делаешь,
то совсем глупеешь! Ты даже не можешь сказать себе: "Я занимаюсь
преподаванием".
Если ты ведешь курс, тебе приходится задумываться над элементарными
вещами, которые тебе очень хорошо известны. В этом есть нечто забавное и
восхитительное. И нет никакого вреда, если ты задумаешься над этими вещами
снова. Существует ли лучший способ преподнести их? Есть ли какие-нибудь
новые мысли в этой области?
Думать над элементарными вещами гораздо проще, и если ты не можешь
взглянуть на вещи по-новому - не страшно, для студентов вполне достаточно
того, как ты думал о них раньше. А если ты все-таки думаешь о чем-то новом,
ты испытываешь удовлетворение от того, что можешь посмотреть на вещи свежим
взглядом.
Вопросы студентов нередко бывают источниками новых исследований.
Студенты часто задают глубокие вопросы, над которыми я урывками думаю, потом
бросаю, так сказать, на время. И мне не причиняет вреда то, что я думаю над
ними опять и смотрю, мог ли бы и я хоть немного продвинуться в этом вопросе.
Студенты не в состоянии почувствовать, о чем я хочу их спросить, или увидеть
те тонкости, о которых я хочу подумать, но они напоминают мне о проблеме
своими вопросами на близкие темы. Это не так-то просто - напоминать самому
себе об этих вещах.
Так что я для себя открыл, что преподавание и студенты заставляют жизнь
не стоять на месте. И я никогда не соглашусь работать в таком месте, где мне
создадут прекрасные условия, но где я не должен буду преподавать. Никогда.
суббота, 23 января 2010 г.
Способ мышления образами.
Цитаты из книги "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!" Ричард Ф.Фейнман. Часть 2.
Топология же для математиков была далеко не очевидной. Она содержала
всяческие виды странных возможностей, которые "противоречили интуиции".
Тогда меня осенило. Я бросил им вызов: "Клянусь, что вы не сможете назвать
мне ни одной теоремы - каковы допущения и как звучит теорема я могу понять,
- чтобы я не смог моментально сказать, является ли она истинной или ложной".
Зачастую это происходило так. Они объясняли мне: "У тебя есть апельсин,
так? Теперь ты разрезаешь этот апельсин на конечное количество кусочков,
складываешь их обратно в апельсин, и он становится таким же большим как
солнце. Истина или ложь?"
- Между кусочками нет пространства? - Нет.
- Невозможно! Такого просто не может быть.
- Ха! Попался! Идите все сюда! Это теорема Того-то о безмерной мере!
И когда им кажется, что они поймали меня, я напоминаю им: "Но вы
сказали апельсин! А апельсиновую кожуру невозможно разрезать на кусочки
тоньше атомов".
- Но у нас есть условие непрерывности. Мы можем резать бесконечно!
- Нет, вы сказали апельсин, поэтому я принял, что вы имеете в виду
настоящий апельсин.
Так что я всегда выигрывал. Если я угадывал - здорово. Если не
угадывал, то всегда мог найти в их упрощении что-то, что они упускали из
виду.
На самом деле я не всегда тыкал пальцем в небо: обычно под моими
догадками была определенная основа. Я придумал схему, которой пользуюсь и по
сей день, когда кто-то объясняет мне что-то, а я пытаюсь это понять: я
придумываю примеры. Скажем, в комнату входят математики в чрезвычайно
возбужденном состоянии с потрясающей теоремой. Пока они рассказывают мне
условия этой теоремы, я в уме строю нечто, что подходит ко всем ее условиям.
Это легко: у вас есть множество (один мяч), два непересекающихся множества
(два мяча). Затем, по мере роста количества условий, мои мячики приобретают
цвет, у них отрастают волосы или что-нибудь еще. Наконец, математики выдают
какую-то дурацкую теорему о мяче, которая совсем не подходит к моему
волосатому зеленому мячику. Тогда я говорю: "Ложь!"
Если я угадал, то они возбуждаются еще сильнее, я еще немного слушаю
их, а потом привожу свой контрпример.
- Ой! Мы же забыли тебе сказать, что это второй класс Хаусдорфова
гомоморфизма.
- Ну что же, - говорю я. - Это тривиально! Это тривиально! К тому
времени я уже понимаю, куда ветер дует, хотя и не знаю, что такое Хаусдорфов
гомоморфизм.
Я обычно давал правильный ответ, потому что, хотя математики и считают,
что их топологические теоремы противоречат интуиции, на самом деле они не
так сложны, как кажется. Можно привыкнуть к забавным свойствам этого
процесса нарезания на ультрамелкие дольки и научиться довольно точно
угадывать, что же получится в итоге.
Топология же для математиков была далеко не очевидной. Она содержала
всяческие виды странных возможностей, которые "противоречили интуиции".
Тогда меня осенило. Я бросил им вызов: "Клянусь, что вы не сможете назвать
мне ни одной теоремы - каковы допущения и как звучит теорема я могу понять,
- чтобы я не смог моментально сказать, является ли она истинной или ложной".
Зачастую это происходило так. Они объясняли мне: "У тебя есть апельсин,
так? Теперь ты разрезаешь этот апельсин на конечное количество кусочков,
складываешь их обратно в апельсин, и он становится таким же большим как
солнце. Истина или ложь?"
- Между кусочками нет пространства? - Нет.
- Невозможно! Такого просто не может быть.
- Ха! Попался! Идите все сюда! Это теорема Того-то о безмерной мере!
И когда им кажется, что они поймали меня, я напоминаю им: "Но вы
сказали апельсин! А апельсиновую кожуру невозможно разрезать на кусочки
тоньше атомов".
- Но у нас есть условие непрерывности. Мы можем резать бесконечно!
- Нет, вы сказали апельсин, поэтому я принял, что вы имеете в виду
настоящий апельсин.
Так что я всегда выигрывал. Если я угадывал - здорово. Если не
угадывал, то всегда мог найти в их упрощении что-то, что они упускали из
виду.
На самом деле я не всегда тыкал пальцем в небо: обычно под моими
догадками была определенная основа. Я придумал схему, которой пользуюсь и по
сей день, когда кто-то объясняет мне что-то, а я пытаюсь это понять: я
придумываю примеры. Скажем, в комнату входят математики в чрезвычайно
возбужденном состоянии с потрясающей теоремой. Пока они рассказывают мне
условия этой теоремы, я в уме строю нечто, что подходит ко всем ее условиям.
Это легко: у вас есть множество (один мяч), два непересекающихся множества
(два мяча). Затем, по мере роста количества условий, мои мячики приобретают
цвет, у них отрастают волосы или что-нибудь еще. Наконец, математики выдают
какую-то дурацкую теорему о мяче, которая совсем не подходит к моему
волосатому зеленому мячику. Тогда я говорю: "Ложь!"
Если я угадал, то они возбуждаются еще сильнее, я еще немного слушаю
их, а потом привожу свой контрпример.
- Ой! Мы же забыли тебе сказать, что это второй класс Хаусдорфова
гомоморфизма.
- Ну что же, - говорю я. - Это тривиально! Это тривиально! К тому
времени я уже понимаю, куда ветер дует, хотя и не знаю, что такое Хаусдорфов
гомоморфизм.
Я обычно давал правильный ответ, потому что, хотя математики и считают,
что их топологические теоремы противоречат интуиции, на самом деле они не
так сложны, как кажется. Можно привыкнуть к забавным свойствам этого
процесса нарезания на ультрамелкие дольки и научиться довольно точно
угадывать, что же получится в итоге.
четверг, 21 января 2010 г.
Цитаты из книги "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!" Ричард Ф.Фейнман. Часть 1.
Цитаты из книги "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!" Ричард Ф.Фейнман. Часть 1.
http://lib.ru/ANEKDOTY/FEINMAN/feinman.txt
Когда я был в Массачусетском технологическом институте, я часто любил
подшучивать над людьми. Однажды в кабинете черчения какой-то шутник поднял
лекало (кусок пластмассы для рисования гладких кривых - забавно выглядящая
штука в завитушках) и спросил: "Имеют ли кривые на этих штуках какую-либо
формулу?"
Я немного подумал и ответил: "Несомненно. Это такие специальные кривые.
Дай-ка я покажу тебе. - Я взял свое лекало и начал его медленно
поворачивать. - Лекало сделано так, что, независимо от того, как ты его
повернешь, в наинизшей точке каждой кривой касательная горизонтальна".
Все парни в кабинете начали крутить свои лекала под различными углами,
подставляя карандаш к нижней точке и по-всякому прилаживая его. Несомненно,
они обнаружили, что касательная горизонтальна. Все были крайне возбуждены от
этого открытия, хотя уже много прошли по математике и даже "выучили", что
производная (касательная) в минимуме (нижней точке) для любой кривой равна
нулю (горизонтальна). Они не совмещали эти факты. Они не знали даже того,
что они уже "знали".
Я плохо представляю, что происходит с людьми: они не учатся путем
понимания. Они учатся каким-то другим способом - путем механического
запоминания или как-то иначе. Их знания так хрупки!
Ту же самую шутку я проделал четыре года спустя в Принстоне,
разговаривая с опытным физиком, ассистентом Эйнштейна, который все время
работал с гравитацией. Я дал ему такую задачу: Вы взлетаете в ракете с
часами на борту, а другие часы остаются на Земле. Задача состоит в том, что
Вы должны вернуться, когда по земным часам пройдет ровно один час. Кроме
того. Вы хотите, чтобы Ваши часы за время полета ушли вперед как можно
больше. Согласно Эйнштейну, если взлететь очень высоко, часы пойдут быстрее,
потому что, чем выше находишься в гравитационном поле, тем быстрее идут
часы. Однако если Вы попытаетесь лететь слишком быстро, а у Вас только час в
запасе и Вы должны двигаться быстро, чтобы успеть вернуться, то ваши часы
из-за большой скорости замедлятся. Поэтому Вы не можете лететь слишком
высоко. Вопрос сводится к следующему: по какой программе должны меняться
скорость и высота, чтобы обеспечить максимальный уход вперед ваших часов?
Ассистент Эйнштейна довольно долго работал над этой задачей, прежде чем
понял, что ответ - это просто свободное движение материи. Если Вы выстрелите
вверх так, что время, необходимое снаряду, чтобы пролететь и упасть,
составляет ровно час, это и будет правильное движение. Это - фундаментальный
принцип эйнштейновской гравитации, гласящий, что для свободного движения
собственное время максимально. Но когда я поставил задачу в такой форме -
ракета с часами, - физик не узнал этого закона. Все произошло так же, как с
парнями в кабинете черчения, но на этот раз это не был оробевший новичок.
Значит, такой вид непрочных знаний может быть достаточно распространенным
даже у весьма образованных людей.
http://lib.ru/ANEKDOTY/FEINMAN/feinman.txt
Когда я был в Массачусетском технологическом институте, я часто любил
подшучивать над людьми. Однажды в кабинете черчения какой-то шутник поднял
лекало (кусок пластмассы для рисования гладких кривых - забавно выглядящая
штука в завитушках) и спросил: "Имеют ли кривые на этих штуках какую-либо
формулу?"
Я немного подумал и ответил: "Несомненно. Это такие специальные кривые.
Дай-ка я покажу тебе. - Я взял свое лекало и начал его медленно
поворачивать. - Лекало сделано так, что, независимо от того, как ты его
повернешь, в наинизшей точке каждой кривой касательная горизонтальна".
Все парни в кабинете начали крутить свои лекала под различными углами,
подставляя карандаш к нижней точке и по-всякому прилаживая его. Несомненно,
они обнаружили, что касательная горизонтальна. Все были крайне возбуждены от
этого открытия, хотя уже много прошли по математике и даже "выучили", что
производная (касательная) в минимуме (нижней точке) для любой кривой равна
нулю (горизонтальна). Они не совмещали эти факты. Они не знали даже того,
что они уже "знали".
Я плохо представляю, что происходит с людьми: они не учатся путем
понимания. Они учатся каким-то другим способом - путем механического
запоминания или как-то иначе. Их знания так хрупки!
Ту же самую шутку я проделал четыре года спустя в Принстоне,
разговаривая с опытным физиком, ассистентом Эйнштейна, который все время
работал с гравитацией. Я дал ему такую задачу: Вы взлетаете в ракете с
часами на борту, а другие часы остаются на Земле. Задача состоит в том, что
Вы должны вернуться, когда по земным часам пройдет ровно один час. Кроме
того. Вы хотите, чтобы Ваши часы за время полета ушли вперед как можно
больше. Согласно Эйнштейну, если взлететь очень высоко, часы пойдут быстрее,
потому что, чем выше находишься в гравитационном поле, тем быстрее идут
часы. Однако если Вы попытаетесь лететь слишком быстро, а у Вас только час в
запасе и Вы должны двигаться быстро, чтобы успеть вернуться, то ваши часы
из-за большой скорости замедлятся. Поэтому Вы не можете лететь слишком
высоко. Вопрос сводится к следующему: по какой программе должны меняться
скорость и высота, чтобы обеспечить максимальный уход вперед ваших часов?
Ассистент Эйнштейна довольно долго работал над этой задачей, прежде чем
понял, что ответ - это просто свободное движение материи. Если Вы выстрелите
вверх так, что время, необходимое снаряду, чтобы пролететь и упасть,
составляет ровно час, это и будет правильное движение. Это - фундаментальный
принцип эйнштейновской гравитации, гласящий, что для свободного движения
собственное время максимально. Но когда я поставил задачу в такой форме -
ракета с часами, - физик не узнал этого закона. Все произошло так же, как с
парнями в кабинете черчения, но на этот раз это не был оробевший новичок.
Значит, такой вид непрочных знаний может быть достаточно распространенным
даже у весьма образованных людей.
четверг, 14 января 2010 г.
Как научиться плавать
Человек не может научиться плавать потому что боится поместить голову в воду и держит ее слишком высоко над водой. Чтобы научить человека плавать - нужно отвести его на небольшую глубину (по грудь) и выполнить четыре шага:
1) попросить его поместить голову под воду и продержаться под водой как можно дольше и глубже с затаившемся дыханием. Держать тело нужно как можно вертикальней - при этом человек с удивлением обнаружит что удержаться под водой не так то просто, потому что давление воды выталкивает его на поверхность. Это придаст человеку уверенности что утонуть не так то просто.
2)Второй шаг - попросить человека нырнуть под воду и с головой под водой проплыть до берега.
3) Когда это будет получаться - нужно попросить держать только половину головы под водой - и плыть так.
4) И наконец-то попросиь держать нос и рот над водой.
ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ НАУЧИТЬСЯ ПЛАВАТЬ ИМЕННО ПОТОМУ ЧТО БОИТЬСЯ ЧТО НЕ СМОЖЕТ ДЫШАТЬ ВО ВРЕМЯ ПЛАВАНИЯ И ИЗ-ЗА ЭТОГО СТРАХА ЗАДИРАЕТ ГОЛОВУ СЛИШКОМ ВЫСОКО.
Уже научил этим способом плавать своего племянника. Научил быстро и без психологических травм. Самого меня учили изувеским способом - закинули на глубину и оставили барахтаться.
Предложенный мной способ принимает во внимание принцип постепенности обучения - сначала человек учится плыть с головой под водой, а по мере большей уверенности пробует поднимать голову на высоту достаточную чтобы дышать.
Если хотите е
1) попросить его поместить голову под воду и продержаться под водой как можно дольше и глубже с затаившемся дыханием. Держать тело нужно как можно вертикальней - при этом человек с удивлением обнаружит что удержаться под водой не так то просто, потому что давление воды выталкивает его на поверхность. Это придаст человеку уверенности что утонуть не так то просто.
2)Второй шаг - попросить человека нырнуть под воду и с головой под водой проплыть до берега.
3) Когда это будет получаться - нужно попросить держать только половину головы под водой - и плыть так.
4) И наконец-то попросиь держать нос и рот над водой.
ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ НАУЧИТЬСЯ ПЛАВАТЬ ИМЕННО ПОТОМУ ЧТО БОИТЬСЯ ЧТО НЕ СМОЖЕТ ДЫШАТЬ ВО ВРЕМЯ ПЛАВАНИЯ И ИЗ-ЗА ЭТОГО СТРАХА ЗАДИРАЕТ ГОЛОВУ СЛИШКОМ ВЫСОКО.
Уже научил этим способом плавать своего племянника. Научил быстро и без психологических травм. Самого меня учили изувеским способом - закинули на глубину и оставили барахтаться.
Предложенный мной способ принимает во внимание принцип постепенности обучения - сначала человек учится плыть с головой под водой, а по мере большей уверенности пробует поднимать голову на высоту достаточную чтобы дышать.
Если хотите е
вторник, 12 января 2010 г.
Стиль подачи информации. Мозаичный и калейдоскопический.
http://habrahabr.ru/blogs/parables/37656/
AmirL
23 августа 2008, 00:22
#
↑
+1
Больше всего бесит стиль подачи. От частного к общему. То есть например сначала будут рассказывать каким образом электроны внутри конденсатора движутся, а только потом, для чего он именно нужен и как используется. Это как если бы вас хотели научить пользоваться телевизором, но сначала показывали бы его в разобранном виде — не интересно же учисть часть чего-то, когда не знаешь что это в целом. Да и невозможно. А вот когда есть общий обзор, допустим телевизор показали, и уже потом его разбирать, что как в нем работает — в мозгах получается полноценная картинка.
AmirL
23 августа 2008, 00:22
#
↑
+1
Больше всего бесит стиль подачи. От частного к общему. То есть например сначала будут рассказывать каким образом электроны внутри конденсатора движутся, а только потом, для чего он именно нужен и как используется. Это как если бы вас хотели научить пользоваться телевизором, но сначала показывали бы его в разобранном виде — не интересно же учисть часть чего-то, когда не знаешь что это в целом. Да и невозможно. А вот когда есть общий обзор, допустим телевизор показали, и уже потом его разбирать, что как в нем работает — в мозгах получается полноценная картинка.
понедельник, 11 января 2010 г.
Созревание идеи
http://lit.lib.ru/o/osanches/text_0310.shtml
В этот день Гек устал больше обычного, потому что не выспался и потому что был возбужден передуманным, а показывать этого никак не хотел. К вечеру он вполне успокоился, принял душ, поужинал (сначала -- поужинал, конечно), выждал за журналом приличное время и завалился спать. Пит и Лао играли в свою нескончаемую игру, и привычная монотонность ее помогла Геку быстро расслабиться и заснуть по-настоящему. Пусть все отлежится в голове, успокоится; тогда, может, что и дельное соображу, а то такого напридумываю, что и поварешкой не размешаешь. Так он решил в воскресенье, сознательно отгоняя от себя соблазн поразмышлять на волнующую тему. Этому его никто не учил; он сам заметил, еще мальчишкой, что заманчивую идею, если есть возможность, лучше "забыть" на время, а потом вернуться к ней с холодной головой. Так было и когда он задумывал кражи на рынке, и когда решал задачки в журналах, да и позднее, когда перенимал приемы у Патрика...
В этот день Гек устал больше обычного, потому что не выспался и потому что был возбужден передуманным, а показывать этого никак не хотел. К вечеру он вполне успокоился, принял душ, поужинал (сначала -- поужинал, конечно), выждал за журналом приличное время и завалился спать. Пит и Лао играли в свою нескончаемую игру, и привычная монотонность ее помогла Геку быстро расслабиться и заснуть по-настоящему. Пусть все отлежится в голове, успокоится; тогда, может, что и дельное соображу, а то такого напридумываю, что и поварешкой не размешаешь. Так он решил в воскресенье, сознательно отгоняя от себя соблазн поразмышлять на волнующую тему. Этому его никто не учил; он сам заметил, еще мальчишкой, что заманчивую идею, если есть возможность, лучше "забыть" на время, а потом вернуться к ней с холодной головой. Так было и когда он задумывал кражи на рынке, и когда решал задачки в журналах, да и позднее, когда перенимал приемы у Патрика...
пятница, 8 января 2010 г.
внутренний диалог
http://sozday.info/blog/228/2003
Я сравнивал не с ходьбой, а с умением ходить . Отключить его можно только с помощью 0,5-1,5 кг водки или серьезной дозы чего-то позабористей, а приказать себе перестать уметь ходить не получится никак.
при потреблении информации извне внутренний диалог не прекращается, он только немного уходит из фокуса внимания, в зависимости от уровня ее интересности.
Я сравнивал не с ходьбой, а с умением ходить . Отключить его можно только с помощью 0,5-1,5 кг водки или серьезной дозы чего-то позабористей, а приказать себе перестать уметь ходить не получится никак.
при потреблении информации извне внутренний диалог не прекращается, он только немного уходит из фокуса внимания, в зависимости от уровня ее интересности.
среда, 6 января 2010 г.
Качества ученика
Yurik
http://forum.krishna.ru/viewtopic.php?t=15415&start=30&sid=4e937d898dc23bcb7fcdba59f00f180f
День рождения: 13.03.1983
Пол:
Зарегистрирован: 27.02.2008
Сообщения: 4
Откуда: Омск Добавлено: Вт Мар, 17, 2009 08:56 Заголовок сообщения:
AndreyN, прежде чем говорить о пробуждении, вам необходимо обрести качества смирения, терпения и почтения. Пока человек не обретет необходимые качества, ни о каком пробуждении и речи быть не может.
К примеру, если ученик ведет себя с учителем вызывающе, неуважительно, нетерпеливо, дерзко, то это значит, что у ученика нет квалификации ученика. При всем своем желании и при всей своей квалификации учитель не сможет вести такого человека по пути духовного самоосознания. Это что касается качеств смирения и почтения.
Качество терпения предполагает понимание, что это непростой и долгий процесс, вы не получите результат слишком дешево и быстро.
http://forum.krishna.ru/viewtopic.php?t=15415&start=30&sid=4e937d898dc23bcb7fcdba59f00f180f
День рождения: 13.03.1983
Пол:
Зарегистрирован: 27.02.2008
Сообщения: 4
Откуда: Омск Добавлено: Вт Мар, 17, 2009 08:56 Заголовок сообщения:
AndreyN, прежде чем говорить о пробуждении, вам необходимо обрести качества смирения, терпения и почтения. Пока человек не обретет необходимые качества, ни о каком пробуждении и речи быть не может.
К примеру, если ученик ведет себя с учителем вызывающе, неуважительно, нетерпеливо, дерзко, то это значит, что у ученика нет квалификации ученика. При всем своем желании и при всей своей квалификации учитель не сможет вести такого человека по пути духовного самоосознания. Это что касается качеств смирения и почтения.
Качество терпения предполагает понимание, что это непростой и долгий процесс, вы не получите результат слишком дешево и быстро.
вторник, 5 января 2010 г.
Осмысление
http://www.superidea.ru/2006/05/17/um_khorosho1.html
Открытия редко делаются непреднамеренно. Даже если встреча с новым, еще неведомым явлением произошла совершенно случайно, осмыслить его чаще всего удается лишь на основе идей и представлений, уже существующих в науке. Когда уровень наших знаний еще не дорос до того, чтобы по достоинству оценить открытие, оно остается незамеченным.
Трудно представить, что до Дакса и Брока врачи не замечали, как часто потеря речи и паралич правых конечностей сопутствуют друг другу. Безусловно, замечали, но в существовавшей тогда системе взглядов эти наблюдения не находили себе места, а потому на них не обращали внимания. Лишь в начале XIX столетия мозг привлек всеобщее внимание. Одним из поводов для повышенного интереса была превосходно выполненная работа Ф. Галля и Г. Шпурцгейма по анатомии человеческого мозга.
Открытия редко делаются непреднамеренно. Даже если встреча с новым, еще неведомым явлением произошла совершенно случайно, осмыслить его чаще всего удается лишь на основе идей и представлений, уже существующих в науке. Когда уровень наших знаний еще не дорос до того, чтобы по достоинству оценить открытие, оно остается незамеченным.
Трудно представить, что до Дакса и Брока врачи не замечали, как часто потеря речи и паралич правых конечностей сопутствуют друг другу. Безусловно, замечали, но в существовавшей тогда системе взглядов эти наблюдения не находили себе места, а потому на них не обращали внимания. Лишь в начале XIX столетия мозг привлек всеобщее внимание. Одним из поводов для повышенного интереса была превосходно выполненная работа Ф. Галля и Г. Шпурцгейма по анатомии человеческого мозга.
понедельник, 28 декабря 2009 г.
отрывок книги Ферейдун Батмангхелидж - Ваше тело просит воды
Испокон веков доктора считались и были философами и мыслителями. Лишь с недавнего времени их стали заставлять зубрить учебники, в которых все разжевано, а не надо мыслить. Но книги призваны хранить информацию, а мозг создан для того, чтобы думать. Как только мы избавимся от груза лишней информации, связанной с состояниями, являющимися следствиями хронического обезвоживания, молодые врачи вновь станут мыслителями и учеными. Только тогда их заявления и мнения будут ценить, уважать и почитать.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)